Из жизни критиков

Станиславский:

– Так, Владимир Иванович, давайте дальше. На чём мы с вами остановились?

Немирович-Данченко (читает):

– «...Сцена номер восемь. Главный зал Reichsverwaltungsgericht.»

Станиславский (удивлённо):

– Чего-чего?! Какой ещё «...герихт»?!
Немирович-Данченко:

– Сейчас, тут сноска... Ага, Reichsverwaltungsgericht – Имперский административный суд, высшая судебная инстанция административной юстиции Третьего Рейха.

Станиславский:

– Вот же, прости господи, полиглоты! Слова в простоте сказать не могут! Что там дальше?

Немирович-Данченко (читает):

– «В зале идёт безобразная драка. Свидетели бьют друг друга и адвокатов, зрители пытаются то ли разнять дерущихся, то ли тоже кого-то побить. Даже прокурор изловчился, протиснулся к обвиняемому и исподтишка стукнул его по голове. Всё это столпотворение обильно приправлено смачной руганью, доносящейся отовсюду.»

Станиславский презрительно хмыкает.

Немирович-Данченко (продолжает):

– «В этот момент кто-то кричит “Хайль Гитлер!” Все тут же замирают, вытягиваются по стойке смирно и хором кричат “Зиг хайль!” После этого драка возобновляется с новой силой.»

Станиславский (возмущённо):

– Не ве-рю!!!