Сны с титрами

Когда вдоль дорог зачахнут ржавые фонари,
Когда сиреневым станет снег,
Ни о былом, ни о том, что будет, не говори —
Скажи, о чём ты плачешь во сне?
Олег Медведев, «Полшага до песни»

Счастье есть. Его не может не быть. И заключается оно в том, чтобы выспаться.

Это правило я для себя сформулировал в незапамятные школьные времена. Тогда я дичайше ненавидел телевизор, а конкретнее — передачи, которые крутят после девяти вечера. Все эти футболы, хоккеи, заседания Верховной Рады и прочая муть, которую взрослым кровь из носу нужно посмотреть. Хотя, казалось бы, вместо смотрения футбола с хоккеем достаточно посмотреть, кто выиграл и с каким счётом. А в политических дебатах даже счёт в конце не объявляют, какой в них интерес?

Ничего, думал я. Школа скоро закончится, я стану взрослым и буду спать столько, сколько захочу. И это сбылось, по крайней мере, наполовину. Школа действительно закончилась, я отправился в институт и поселился в общежитии. А вот поспать не получалось никак. Окружающие гораздо больше чем сон ценили громкую музыку, пьяные дебоши и всё тот же телевизор.


Я уже начинал о чём-то догадываться, но всё ещё надеялся на чудо. Чуда не произошло. После института меня изрядно помотало по разным местам, но две вещи оставались неизменными: я не опаздывал на работу и не имел возможности самому определять график сна.

В конце концов измотанный организм решил взяться за дело самостоятельно. Если уж хозяин не желает спать столько, сколько нужно, то надо его немножко обмануть. Как сейчас помню: иду я по тёмной площади и тут из кустов вылетает летучая мышь и давай кружить вокруг головы! И пищит так противно, точь-в-точь будильник... а, ч-чёрт! Это ж будильник и есть!

Убедившись, что обман не проходит, организм перешёл к другой тактике. Он решил меня заинтересовать, да так, чтобы я и сам не захотел просыпаться.

Представьте себе сон с захватывающим эмоциональным сюжетом. Нечто живое, драматическое, зрелищное и насыщенное символизмом. Со всеми положенными драматургическими элементами: завязкой, развитием, кульминацией и финалом. И в конце — тёмный экран и титры.

Да, именно такие сны мне иногда и снятся. Я их так и называю: «сны с титрами».

Они бывают разные, но общие признаки у них есть. Там всегда есть сюжет, красивый, интересный и кинематографический. Частенько такие сны повторяются: я точно знаю, что этот сон я уже смотрел и что это именно сон. Это не дежа-вю, сны повторяются не один раз, я точно знаю, что будет дальше, но ничего менять не собираюсь. Действительно, если вы пересматриваете понравившийся фильм, то никакого смысла от него отвлекаться нет. Его нужно досмотреть до конца, чтобы, когда затихнет музыка и по чёрному экрану поползут неразборчивые белые титры, выдохнуть ничего не значащее, но эмоциональное — «да-а!»

Иногда, сравнительно редко, мне показывают сериалы. Не нынешнее бесконечное «мыло», а небольшой цикл в две-три серии, по одной за ночь. Когда днём пребываешь в одной последовательной реальности, а ночами — в другой, не менее последовательной, начинаешь терять привязки к миру, путаться — какой же из них настоящий?

Кстати, о потере связей с реальностью. Меня всегда интересовало, почему во сне всё кажется таким достоверным? Точно не знаю, но думаю, что дело в отключении критичности. Мы не сомневаемся в том, что это реальность, потому, что не испытываем потребности сомневаться. Так-то отличить сон от реальности довольно просто, например, посмотреть в зеркало. (Ущипнуть себя, как нам рекомендуют книги, помогает не всегда — у меня был случай многоуровневого сна, когда, просыпаясь в одном сне, ты просто попадаешь в другой. А вот трюк с зеркалом проходит.)

Сны с титрами наполнены впечатляющими образами, за которыми так и тянет поискать какой-то скрытый смысл. Огромная впадина, окружённая горами — чаша, поросшая лесом. В холодном воздухе плавают клочья тумана. Тёмная масса елей и сосен усеяна жёлто-красными лоскутами лиственных деревьев. Похоже, осень.

На дне этой чаши — заброшенная деревня. Почерневшие от времени бревенчатые дома, маленькие окошки поблёскивают сохранившимися стёклами, а за ними — чернота. Покосившиеся заборы в зарослях высокой крапивы.

Ни единого человека, ни единого огонька, ни единого звука. Сквозь распахнутую дверь ближайшего дома виден дощатый пол; нескольких досок не хватает, под ними поблёскивает вода — тёмная, мрачная. Скоро наступит ночь, а я всё ещё здесь...

Не думаю, что за всем этим символизмом скрывается что-то серьёзное. Это организм пытается заинтриговать меня, заставить досмотреть спектакль до конца, подольше оставаться в этом мире. Знаю по опыту, что конец будет. Сюжет раскрутится полностью, рассыпется разноцветными искрами кульминации, эхо которой затихнет в ходе развязки. И — титры.

Никогда не могу прочесть, что же там написано. Кто исполняет роли, кто автор сценария, кто композитор... Что уж там говорить о простом обслуживающем персонале: осветителях, декораторах, звукорежиссёрах, гримёрах! Все они скрыты за размытыми белыми буквами на чёрном фоне.

Интересно, можно ли будет когда-либо посмотреть такие сны по собственному желанию? Показать их другим? Сохранить на память? Не потеряют ли они в таком случае свою привлекательность и безупречность?

Недавно мне снился постапокалиптический мир, где не успел ещё развеяться дым над щебнем городских развалин. И двое людей, разбросанных судьбой по разным уголкам земли, искали друг друга, потому что когда-то обещали быть вместе. Несмотря ни на что.

Да, мелодрама. Но я с удовольствием досмотрел до конца первой серии. И, когда зазвучала финальная песня и пошли титры, я понял, что хочу просмотреть все серии. Мне нужно знать, чем всё закончится. Я не уйду из зала.

Вот так. Если мой организм будет умницей и покажет мне продолжение, то он своего добьётся. И мы оба будем довольны.